Недалеко от Ельни, у деревни Вититнево в этом году проходила "Вахта Памяти". Имена двух защитников Отечества удалось установить по данным солдатских медальонов – это сержант Федор Николаевич Терентьев, 1912 года рождения, уроженец Ивановской области, и разведчик Алексей Александрович Хохлов 1925 года рождения из Калининской области. Также специалистам лаборатории «Военный Медальон» удалось прочитать красноармейскую книжку Вавилова Михаила Ивановича, 1913 года рождения, местом рождения которого является Дербент. Снял трогательное видеопроизведение волгодонский режиссер, руководитель поискового отряда «Родник» Альфред Хлебин. Звуковым сопровождением творческой работы стало произведение «Я убит подо Ржевом» советского поэта и военного корреспондента Александра Твардовского, которое было положено на музыку севастопольцем Иваном Карповым.
С конца 90-х у подножия Кургана Славы растёт количество упокоенных. Останки отпеваются в церкви и с воинскими почестями предаются захоронению.
Вот, например, записка из гильзы, заткнутой деревянным чопиком, на теле пропавшего без вести 19-летнего бойца Курушпаева из Кустанайской области Казахстана. Его не было ни в одном списке части, не было даже данных в военкомате о призыве на воинскую службу, его вообще ни в каких списках нет. Вот так - документов нет, а боец есть. И лежит во всем снаряжении и американских ботинках под Зубцовом в U-образной немецкой пулеметной точке в 10 метрах от Новорижского шоссе с двумя неизвестными. А на бумажке в гильзе есть адрес мамы, Анны Курушпаевой. Его родственников до сих пор не нашли.
Нательный крестик.
Стояла осень. Промозглая земля и жёлтые листья.
Наши деды знали, что, может быть, видят этот мир в последний раз. Было страшно. Отчаяние и безысходность охватывали души. Никто не думал о геройстве. Просто стояли насмерть и погибали, укрывая свои тела падающими жёлтыми листьями.
Упокой, Господи, души убиенных и даруй им Царствие Небесное!
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может это место для меня.
Настанет день и журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле.
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
